Конечно, счастливчиком! Потому что ушла, не оставив наследников, старобаварская ветвь Виттельсбахов в лице Макса III Йозефа, чтобы он — скромный Карл-Теодор из Пфальц-Зульцбаха оказался вдруг в первом ряду среди европейских властелинов.
Несчастным! Потому что имея кучу детей от многочисленных возлюбленных так и не дождался законного наследника.
Осмеянным! Потому что в 71 год женился на 17-летней австрийской принцессе, надеясь стать отцом наследника баварской короны.
Непонятым! Потому что взорвал старые крепостные стены Мюнхена, уже непригодные к санированию.
Он был нелюбимым, несмотря на то, что подарил городу Английский парк и распахнул для всех желающих ворота парков Резиденции и Нимфенбурга. И даже несмотря на то, что привез в Мюнхен родовые коллекции живописи и ювелирных изделий из родного Маннхайма.
А все потому, что он был чужим и остался чужим навсегда. Это же надо было догадаться: получить корону Баварии и попытаться поменять её на австрийские Нидерланды! Блестящую рокировку предложил тогда его дальний родственник император Йозеф II фон Габсбург. Логика была простая: чужому все равно — в какой роскошный дворец переезжать: в Мюнхене или в Брюсселе. А для Габсбургов исполнилась бы их вековая мечта, карта мира могла бы тогда очень серьёзно измениться! Вся Европа всполошилась, включая Фридриха Второго и Екатерину Великую. Войну вели лениво, она быстро закончилась, рокировка не удалась. А баварцы так и не простили никогда великому князю эту попытку обмена земель в самом начале его правления…
Пышную даму, что на соседнем портрете, звали Элизабет-Августа фон Пфальц-Зульцбах. Её, супругу Карла-Теодора, написал в том же 1780 году тот же портретист Антон Хикель.
Они уже примирились с тем, что Брюсселя не будет. Но они еще не понимают, за что их так ненавидит баварский народ. И они еще не знают, что так будет всегда, какие бы подарки они этому народу ни преподносили! В портретах они оба — и великий князь, и княгиня — репрезентируют атрибутами свою власть в Баварии, выказывают величие. Они пока не поняли самого главного: уже свершилась Великая Французская революция! Они демонстрируют свою монаршую власть так, как это делал Людовик XIV. Только время, когда подобное демонстрирование было уместно — ушло навсегда. Последние репрезентативные портреты в духе барокко. Осколки уходящей эпохи…
Со стены напротив с портрета работы Йозефа Хаубера (1797) на них печально смотрит худенькая черноволосая девочка — вторая супруга великого князя — австрийская принцесса Мария Леопольдина фон Модена-Эсте.
Шахматный миттельшпиль продолжается: в игру вступает королева… Правда, пока она еще только принцесса и участница очередной комбинации Габсбургов: хрупкая 17-летняя девушка, племянница императора Франца II, должна в 1795 году обвенчаться с великим князем Баварии Карлом-Теодором, семидесяти лет от роду. Он надеется, что юная принцесса родит наследника для Баварии. А Габсбурги надеются, что этого не случится — и после смерти Карла-Теодора можно будет попытаться еще раз побороться за власть над Баварией.Эндшпиль был сыгран с участием Наполеона. На рубеже XVIII–XIX веков именно он решал, где будут проходить границы империй. А овдовевшая через 3 года после своей баварской свадьбы Мария Леопольдина вышла замуж за дворянина, за своего ровесника. Жила в маленьком замке, рожала ему детей, была просто тихо счастлива…
