Маленький принц вырос. Началась взрослая жизнь, в которой он воевал, радовался жизни, играл на флейте, любил охоту и жен, первую, потом вторую, менял фавориток, как перчатки, обожал своих детей, законных и незаконных, заботясь о тех и других с равным вниманием, покупал картины, делал долги…
И никогда не забывал, что костлявая старуха с косой всегда где-то рядом. «Memento mori» — «Помни о смерти» — отрешённость, философски-спокойная готовность достойно принять неизбежное — это часть культуры барокко.
В 1725 году великий князь Баварии Макс Эмануэль повелел более не стричь деревья и кустарники в одном из уголков Нимфенбургского парка и поручил архитектору Йозефу Эффнеру в этом одичавшем, глухом пространстве создать необычную постройку. Подходя к ней посетители обычно с укоризной качают головой: Надо же! Так и не достроили…
Достроили! Именно так, как и было задумано: снаружи руина — внутри грот. Архитектор создал тишайший уголок, истинное убежище для государя. Здесь можно было прятаться от строгостей дворцового церемониала, проводить время в одиночестве, предаваться религиозным и философским настроениям в простоте, в единении с природой.
Мраморная плита у входа сообщает, что Magdalenenklause, келья Магдалины, была освящена 4 апреля 1728 года. Церемонию провёл брат заказчика — великий князь Клеменс Август фон Виттельсбах, епископ кёльнский. А это означает, что Макс Эмануэль так и не дождался времени, когда смог бы, наконец, войти в свой собственный эрмитаж — келью отшельника для молитвы и покаяния, как грешник, ищущий спасения души. Он умер 26 февраля 1726 года.
Келья Магдалины в плане — прямоугольник, дополненный полукружиями апсид. Трещины в кирпичных стенах, в которых плетутся растения, шелушащаяся, повреждённая штукатурка олицетворяют преходящесть всего, созданного руками человека.
Изначально характер руины, её художествнный образ, был подчёркнут ещё и плоской крышей. Невидимая снизу, она была спрятана на уровне карниза за высоким аттиком. То есть обыкновенная четырёхскатная крыша, с которой дождевая вода сбегает, не застаиваясь, вниз, появилась уже во второй половине XVIII века после нескольких протечек первоначальной кровли.
Прямоугольное строение логично поделено на две части: просторные вестибюль с часовней и четыре жилые комнаты князя.
Часовня — рукотворный грот, богато украшенный кораллами, ракушками, туфом, речной галькой, черепицей. Внимание всех входящих сразу же привлекает изображение Марии Магдалины в нише грота. Миланский скульптор Джузеппе Вольпини изобразил её в сильном эмоциональном развороте. Воздействие этого образа, в котором сплелись природные и художественные элементы, было столь велико, что вода источника, проведённая из ближайшего канала, искренне почиталась народом как приносящая исцеление глазам. Лечебный ключ стал с той поры непременным атрибутом всякой романтической парковой руины.
22 июля, в день святой Магдалины, часовня становится местом паломничества. Пришедшие омыть свои глаза чудодейственной водой просто застывают в восторге от удивительной световой игры: когда смотришь в воду источника у подножия скульптуры, изображающей Марию Магдалину, — видишь бесконечность. Там, где должно быть тёмное дно, — сноп света, пронзающий пространство в глубину. На самом деле, это отражение кусочка неба, видимого через фонарик овального купола. Внимание зрителя в первую очередь привлекают купольные фрески художника Николауса Штубера с мотивами из жизни великой грешницы, а также неожиданное их сочетание с природными материалами в мозаиках в отделке интерьера. Богато инкрустированный фонарик воспринимается первоначально как продолжение этого декора. И вдруг этот световой колодец, когда барокко эффектно напоминает о себе!
Примечательно, что алтарь орехового дерева с распятием из рога нарвала расположен в стороне, его не видно от входной двери из вестибюля. Он ориентирован на молельню на половине великого князя.
Княжеские апартаменты, все четыре комнаты, выглядят по-монастырски строго, как кельи "a la Capucinne": повсюду тёмное дубовое дерево, великолепный паркет, очень простая мебель, кафельная печь. Много хорошей графики на стенах: серия из 8 рисунков пером Кристофа Шварца на темы страстей Христовых, серия отшельников Йоганна Заделера.
Старинный резной позолоченный крест византийской работы, который Макс Эмануэль добыл на турецкой войне. Картины маслом Георга Десмаре, изображающие святого Карла Борромея и кающуюся Марию Магдалину.
И именно в тот момент, когда зритель, рассмотревший картину с Магдалиной, бросает взгляд через оконный проём в княжеской молельне на часовню, — его настигает deja vu. То самое удивительное состояние дежавю, когда ты точно знаешь, что уже видел «это».
И память начинает услужливо подсказывать: Мария Магдалина — самая таинственная фигура христианской мифологии. Никто из библейских персонажей не претерпел на протяжении 2000 лет таких радикальных изменений в трактовке образа. Сначала равноапостольная, избранная Христом. Потом низвергнутая ревнивым мужским сообществом до презренного состояния грешницы. Beata peccatrix — блаженная грешница, альтернатива безупречной во всех отношениях Богородице, пример покаяния. Покровительница слепых, потому что первой УВИДЕЛА Христа после воскресения. Покровительница занимающихся наукой, потому что питалась Божественным словом в долгие 30 лет своего отшельничества. По преданию, провела она эти годы в Провансе, в пещере, в районе горного массива Сент Баум под Марселем. И потому её называют ещё и покровительницей шахтёров.
Больше всего храмов в честь Марии Магдалины было построено на юге Франции, где обожание возлюбленной Христа в катарской версии (вспомните роман Дэна Брауна «Код да Винчи»!) было когда-то невероятно распространено. Безжалостное уничтожение катарской ереси католическая церковь осуществила в Лангедоке, но культ прекрасной Мадлен уже невозможно было вырвать из сердец верующих. Обретение её мощей в 1295 году стало моментом рождения крупнейшего мистического центра в честь Мадлен. С той поры городок Сен-Максимин-ла-Сент-Баум в Провансе превратился в важнейший центр великого паломничества во Франции: и французские монархи, и знать, и простые смертные шли веками в Сент Баум, чтобы поклониться и вознести Магдалине молитвы.
Обязательной частью паломничества являлось посещение её пещеры. Внутри сыро, темно, страшно. Однако Мария Магдалина жила там на протяжении долгих 30 лет, пила воду из родника, питалась корнями и так исхудала, что одежда, превратившись в лохмотья, упала с неё. Свою наготу она прикрывала только длинными густыми волосами. Камерный грот затворницы, обнаруженный в 13 веке, сохранялся на щедрые пожертвования монархов прошлого. Там есть маленький алтарь и рядом несколько сидячих мест под сводами пещеры. Кроме того, посетители задерживаются у небольшого валуна, единственного сухого места в пещере, где Магдалина отдыхала.
Deja vu… Вот где мы это видели!
Откуда же взялась эта совершенно новая тема в европейской архитектуре: часовня-грот в духе руины? Действительно, новинка! Первая подобного типа.
До этого момента Мария Магдалина была в Баварии не самой популярной святой. В её честь были построены несколько храмов, но не в Мюнхене, а в тех местах, где шла добыча железа и соли, то есть она была для баварцев покровительницей шахтёров, а вовсе не кающейся грешницей.
Самое время вспомнить следующее: в 1709 году, когда великий князь Баварии Макс Эмануэль встретился с королём Людовиком XIV, французский монарх был уже немолод. Благодаря усилиям мадам де Ментенон его двор, бывший когда-то самым блистательным в Европе, превратился в самый благочестивый, в унылое место, где все вели долгие разговоры о смысле жизни, о религии, об ответственности перед Богом. Но даже изменившийся, постаревший Людовик XIV не забывал правила игры, которые усвоил ещё в детстве: вассалами нужно уметь манипулировать, делать их зависимыми, навязывать им свои вкусы, обещать инвестиции, давать кредиты, но требовать потратить их на проекты, угодные французской короне. Как говорил великий кардинал Ришелье: суверена нельзя порицать за желание подчинить своей воле подданных.
Заказ Кельи Марии Магдалины великим князем Максом Эмануэлем — абсолютно верноподданический акт по отношению к Франции. Выбор святой и интерпретация её образа были невероятно популярны именно для Франции начала XVIII века: она прекрасна, когда грешна, и она невероятно прекрасна в своём покаянии.
И ещё: во времена барокко стало модным точное повторение паломнических мест.
Пещера Мадлен во французском Сент Баум, как прообраз, как архетип. И часовня-грот Марии Магдалины в Нимфенбурге — одно из дивных человеческих прозрений, рождение нового явления в архитектуре…
