Китай был сказкой, которую рассказывали в Европе столетиями…
В древности римляне называли это государство Серес — страной шёлка. По Великому Шёлковому пути шли караваны, семь тысяч километров, почти год пути в одну сторону. За драгоценную ткань, которая блестела как золото и струилась как вода, платили на вес двойной мерой золотых монет.
Венецианский купец Марко Поло после своего возвращения из Китая в самом конце XIII века в «Книге чудес» рассказал о стране, которой правят мудрецы-императоры. О стране, где создана высокоразвитая культура, в которой в условиях вечной весны цветут сады с редкостными растениями.
Он мифологизировал Китай, эту традицию продолжили другие путешественники и миссионеры.
А караваны всё шли и шли…
А потом Земля стала круглой: началась эпоха Великих географических открытий.
В 1492 году Колумб разыскивал Индию, а открыл путь в Америку. В 1498 году Васко да Гама, обогнув Африку с юга, нашёл морской путь в Азию. Ост-Индские торговые компании, основанные в Британии, Голландии, Дании, Португалии, Франции, приносили бешеные доходы. Антикварные рынки поглощали всё, что привозилось издалека, но насыщения не происходило. Из Китая до Персидского залива корабль шёл 150 дней. Потом торговцам оставалось пройти на верблюдах отрезок древнего Шёлкового пути в две тысячи километров по Аравийскому полуострову до рынков Средиземноморья. Время в пути сократилось на треть, но самое главное: корабль нёс столько же груза, сколько караван из тысячи верблюдов. При условии, что из трёх кораблей возвращался только один — прибыль от продажи достигала 2500 %. Европу просто накрыла волна, получившая потом разные названия: экзотизм, ориентализм, китайская лихорадка, китайщина или шинуазри, как говорили французы.
В погоне за доходами европейские художники начали копировать работы китайских мастеров декоративно-прикладного искусства. А когда прямое копирование столкнулось с технологическими трудностями — художники научились воспроизводить оригиналы в иных материалах и с помощью других технических приёмов. На смену копированию пришла методика имитации-подражания. Голландцы научились имитировать восточные лаки, фаянсы и ткани, немцы и французы лихорадочно искали секрет фарфора.
Но как однажды А. С. Пушкин в письме к П. А. Вяземскому невероятно точно подметил: «…европеец и в упоении восточной роскоши должен сохранить вкус и взор европейца.» Пушкин был прав!
Девятый вал шинуазри настиг Европу, когда художники-европейцы научились трансформировать прототипы, преобразовывать их стилистически.
Стиль рококо обращён к миру человеческих чувств, неуловимых, тонких оттенков настроения. Именно в рамках рококо создавался образ Поднебесной, образ экзотического Другого мира. Китай стал «зеркалом», вглядываясь в которое Европа научилась идентифицировать себя. Родились понятия уникальности исторического опыта Европы и Востока, появилось понимание дифференциации миров-цивилизаций и систем норм и ценностей.
Законодательницей моды выступала Франция, недаром само понятие шинуазри пришло во все языки мира именно из французского. Луи Лево — первый архитектор Людовика XIV создал Фарфоровый Трианон, который стал тихим уголком для встреч короля с его фавориткой маркизой де Монтеспан. В контраст к гигантизму Версаля этот парковый павильон был маломасштабным, одноэтажным, интимным. Стены были украшены голландскими бело-голубыми фаянсовыми изразцами в китайском духе, полы тоже были выстланы фаянсовыми плитками. Собрание восточного фарфора Трианона считалось богатейшим и драгоценнейшим в мире.Не только мода на китайщину, но и мода на чай распространилась именно отсюда. Высший свет европейского общества постепенно привыкал к новому вкусу. Возможность пить напиток из ароматных листьев, привезённых из Поднебесной империи, стала признаком принадлежности к элите. Сахар к чаю тогда не подавали. Напиток был довольно горьким — потому любили его господа, а дамы особо не жаловали. Торговцы подкупали лекарей с тем, чтобы они рекомендовали влиятельным лицам новый напиток.
И те старались вовсю, утверждая, что залог здоровья и долголетия — это как минимум пятьдесят чашек с китайским напитком в день. Некоторые совестливые, правда, предупреждали, что более двухсот чашек в день употреблять всё-таки не стоит: это может сказаться на почках и на общем самочувствии. Европейцы строили друг за другом «китайские» чайные домики с изысканными интерьерами, где предавались беседам, попивая чай из тончайших фарфоровых чашек.
Прелестный Пагоденбург в Нимфенбургском парке был предназначен именно для таких бесед с чашечкой чая после трёх-четырёх часов игры в крикет. Чай пили за круглым столом в маленьком зале нижнего этажа. Напитки подавали, в силу крохотности пространства павильона, прямо через окна на подносах. Этот уютный восьмиугольник ласково именовали Зальчик (Saletl). И он является шедевром шинуазри в полном отсутствии аутентичных китайских изделий. Гармоничный цветовой ансамбль создан в бело-голубых оттенках фарфора времени императоров династии Цин. Стены зала выложены голландскими фаянсовыми изразцами, всего две тысячи плиток. На потолке — картина Йоханна Антона Гумппа с мифологическими фигурами, символизирующими континенты и прославляющими Бахуса и Венеру. С потолка свисает резная восьмирожковая люстра, тоже в бело-голубом…
Всё это исполнено в Европе европейскими мастерами. Посвящено европейской мифологии. Рассказывает о красоте европейской природы и городов. Но производит абсолютное впечатление нахождения внутри китайской фарфоровой вазы...Это классическая, очень стильная трансформация в духе шинуазри!
На втором этаже находились личные покои великого князя Макса Эмануэля. Аромат Востока сообщила Китайскому салону и Китайскому кабинету лаковая мебель — с росписями золотом по чёрному или красному фону. Обои с экзотическими цветами и птицами, которые князь купил в Париже, обрамлены чёрным лакированным деревом. Это эффектное решение призвано было напоминать китайские ширмы. Потолок работы художника Йоханна Антона Гумппа расписан пагодами - фигурками китайских божков или мандаринов.Комната отдыха второго этажа — единственное помещение, где китайщина забыта: здесь царит редкостный по цвету и качеству красно-зелёный генуэзский брокат, которым обиты стены и мебель. Это самое чудесное место на свете, чтобы читать наполненные эротикой арабские сказки, те самые «Сказки 1001 ночи», только что переведённые Антуаном Галланом на французский язык в 1717 году…
