Художник Георг Десмаре создал просто классический репрезентативный портрет: демонстрируются корона, скипетр, держава — атрибуты власти, у ног — лев, словно спрыгнувший с герба рода Виттельсбахов, под портретом — резной позолоченный императорский коронованный двуглавый орел. Полна достоинства поза императора, прихотливы складки горностаевой мантии, изящно движение руки, держащей скипетр. Только чего больше в этом движении — рокайльной элегантности или болезненной слабости человека, которого власть «настигла» на исходе сил?Маленький принц Карл Альбрехт рос под вечным гнетом сверхзадачи, поставленной его отцом Максом Эмануэлем: если уж не удалось первому сыну унаследовать корону Испании, то второй должен обязательно оказаться на высочайшем престоле Германии. Карл Альбрехт сделает всё возможное и невозможное, чтобы добиться этой цели. А после коронации, затмившей своим расточительным блеском и великолепием все празднества XVIII века, запишет в дневнике: «Боли были непереносимы. Больной, без своей земли и без денег, я могу, по-правде, сравнить себя только с библейским Иовом — воплощением непреходящей боли!»
Дамы, кричавшие виват красавцу императору с невероятно синими глазами, и представить себе не могли, какие боль, муки и отчаяние царили в тот момент в его душе! Через два дня после коронации императора во Франкфурте-на-Майне австрийская армия займет Мюнхен и оккупирует Баварию. Он вернется в свою Резиденцию только через два года — чтобы умереть 48 лет от роду. Его последние слова: «Мои бедные дети, моя бедная земля, простите вашего бедного отца!»
На втором портрете в приёмной — его супруга Мария Амалия, также изображена со всеми знаками императорского достоинства.
Успешный рокайльный портретист Георг Десмаре хорошо знал свою работу. Он объездил пол-Европы, вызывая восхищение и одобрение сиятельных заказчиков. Особенно ему удавались портреты дам: изысканно-элегантных, изящных, напудренных…Что? Пудра? С этого недоуменного вопроса императрицы Марии Амалии и началось знакомство блестящего художника с особыми нравами баварского двора. Ранним утром все отправлялись на охоту. В скромном мундире, с зеленой треуголкой, прикрывающей глаза от солнца и дождя — Мария Амалия. Её щеки и подбородок обветрены, покраснели, но она не признает помаду и пудру, вызывая восторг одних придворных дам и острую неприязнь других. Австрийская принцесса из дома Габсбургов, выйдя замуж за Карла Альбрехта, не пожелала придерживаться строгих норм этикета, принятых в мюнхенской Резиденции.
Своенравная Диана-охотница, так и не ставшая светской дамой, не стала краситься и пудриться, даже позируя Георгу Десмаре для официального репрезентативного портрета. И художник неожиданно для самого себя написал не «приятную во всех отношениях» рокайльную маску, а живое человеческое лицо во всей его характерности: крупный фамильный габсбургский нос, глаза чуть навыкате, полные щеки, наметившийся второй подбородок.
Вам это лицо показалось очень знакомым? Конечно, вы его только что видели! В Праздничном зале: Диана-охотница!
Мария Амалия умерла в 1756 году. как раз в это время Иоганн Баптист Циммерманн работал над большой фреской Каменного зала по заказу Макса III Йозефа. Тогда-то и появилась на потолке зала не идеализированная юная крепкая красавица, а чуть располневшая, постаревшая, но до последней минуты своей жизни отчаянно любившая охоту Мария Амалия — настоящая баварская Диана!
Приемные и спальня великих княгинь были самыми первыми помещениями дворца, отделанными для Аделаиды Савойской. Потолочные росписи художник Антонио Трива делал по её заказу. В первой приемной нимфа Аретуза спасается от ухаживаний речного бога Алфея и превращается в источник. И вечно течет вода…
В комнате для аудиенций Аделаиды Савойской ничего не изменилось со времен первой хозяйки дворца. Это настоящий интерьер 60-х годов XVII века: стены обиты благородным красным дамастом, бесценный столик с флорентийской мозаикой из благородных поделочных и драгоценных каменьев радует глаз, восточная богиня земли Кибела царит в потолочной росписи.
В двойном портрете, исполненном Себастианом Бомбелли в 1666 году, — великий князь Баварии Фердинанд Мария и княгиня Аделаида Савойская. Она — такая, какой её описывали современники — с красивой фигурой, полной величия, с нежным лицом и выразительными глазами. Темпераментная и жизнерадостная, с сердцем и душой настоящей итальянки, наполнившая южным кипением размеренное течение жизни в баварской столице. Он — умный и осмотрительный властелин, образованный, с тонким вкусом и известной склонностью к меланхолии. Очень разные, абсолютно дополнявшие друг друга, преданно любившие и очень счастливые.
Почти через десятилетие Аделаиду и Фердинанда снова пишет итальянец Стефано Катани, но только князь и княгиня представлены героями мифологических сюжетов.
Адельхайд — в роли Дианы с месяцем в волосах. Только в отличие от обычного образа юной античной богини - эта окружена такими долгожданными детьми: Мария Анна исполняет роль Юноны, Клеменс Каэтан — Аполлона, Виоланта Беатрикс — Флоры. Максу Эмануэлю — будущему полководцу, путти приготовили военные доспехи.
А в картине на противоположной стене их отец, великий князь Фердинанд — изображает красавца Эндимиона, он любит Селену (она же Луна, она же Диана), он прочитал горы книг о своей красавице и демонстрирует свое увлечение жестом руки, указывающей на лунный диск.
Дорогие друзья, любители смайликов, то есть знатоки универсальных языков прошлого и настоящего, вы уже догадались? Для человека, живущего в XVII веке это послание, этот зашифрованный смысл — словно записка, прижатая магнитиком к холодильнику, чтобы все время на глазах! Словно фотография, которая всегда рядом! Мы видим в этих картинах образы античной богини и античного красавца, а они разговаривали этими образами, словно мы, сегодняшние, смс-ками - посланиями:
— Милый, взгляни, какие чудесные вырастают у нас детки!
— Моя Диана, моя любовь, обожаю тебя и наших деток!
